Мировое правительство с участием СССР — или Холодная война

23 октября 1946 в Нью-Йорке (США) началось вторая часть первого заседания Генеральной Ассамблеи ООН. Первая часть открылась 10 января в Лондоне (Великобритания), на ней делегации из 51 страны выбрали Генерального секретаря ООН — Трюгве Ли (Норвегия), руководящий орган Ассамблеи — Генеральный комитет.

Представители пяти стран — США, СССР, Великобритании, Франции и Китая, были избраны вице-председателями Генеральной Ассамблеи. Вице — председателями стали также представители Венесуэлы и Южно-Африканского Союза. Также в повестке было учреждение комитетов, выборы непостоянных членов Совета Безопасности, выборы членов Экономического и социального совета, прием новых членов в ООН и многие другие вопросы, в том числе передача функций и активов предшественника ООН — Лиги Наций, правила и процедуры, место постоянного нахождения ООН, временный бюджет, выборы членов Международного суда.

Лига Наций (всемирное движение за мир и сотрудничество между нациями) перестала существовать 10 апреля 1946 года, поскольку не справилась с заявленными задачами: мир ей сохранить не удалось. Устав ООН, согласованный на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско в 1945 году, ввел новый порядок в принятии решений, согласно которому Генеральная Ассамблея принимает свои важные решения большинством в две трети голосов. Отдельно был обсужден Совет Безопасности ООН, на котором лежит главная ответственность за обеспечение мира и за мероприятия против агрессии. Для принятия решения требовалось согласие 7 из 11 членов совета при обязательном единогласии пяти великих держав: США, СССР, Великобритании, Франции и Китая.

Целью новой международной межправительственной организации, главным отличием которой был в корне переработанный устав, было заявлено поддержание и укрепление международного мира и безопасности, развитие сотрудничества между государствами. ООН должна была стать «несущей конструкцией международной системы коллективной безопасности» — на фоне прогремевшей Второй мировой войны более актуального вопроса, чем предотвращение подобного, не было.

Представитель СССР Андрей Громыко в своем выступлении в Лондоне заявил, что ООН «родилась в результате кровавой борьбы с фашизмом». «Сейчас германский фашизм и японский милитаризм разгромлены… Было бы, однако, ошибочным считать, что военная победа над фашизмом снимает с порядка дня дальнейшую упорную борьбу за искоренение и полную ликвидацию еще оставшихся очагов фашизма. Эта борьба за выкорчевывание остатков фашизма не может быть отделена от работы нашей организации», — сказал Громыко.

Советский дипломат, глава делегации Белоруссии на первой сессии ООН Кузьма Киселёв позже вспоминал, что тогда, в 1945 и 1946 годах великие державы понимали, что не может быть возврата к старой, довоенной практике в международных отношениях. «Победы, одержанные в невиданно грозной и кровавой войне, должны быть закреплены миром, который отвечал бы интересам больших и малых народов, интересам предупреждения и недопущения новой агрессии», — пишет Киселев. По крайней мере, на словах оно было именно так, что не помешало уже на второй части сессии в Нью-Йорке (после ратификации Устава ООН всеми членами организации) некоторым «ведущим державам» начать совершенно обратные процессы.

Так, американские газеты накануне открытия и во время второй части первой сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке изощрялись в повторении тезисов о грядущем «обострении противоречий» между СССР и западными державами — особенно часто вспоминалась прошедшая с июля по октябрь Парижская мирная конференция, ставшая ареной исключительно острой и напряжённой дипломатической борьбы между Москвой и западными лидерами. Уинстон Черчилль 23 октября выступил в палате общин с провокационным запросом о количестве вооруженных сил к западу от границ СССР, назвав и цифру — двести дивизий. Сделано это было для того, чтобы отвлечь внимание от решения правительства Великобритании отменить предполагавшееся сокращение армии. Также Черчилль намеревался дезавуировать предложение Советского Союза в Совете Безопасности о предоставлении всеми Объединенными Нациями сведений о войсках, до сих пор находящихся на территории невражеских государств, пишет Киселев.

Сессия открылась. Одним из «полей сражений» стал принцип единогласия великих держав, являющийся основой свежесозданной организации. Напомню, окончательный текст Устава ООН был согласован на Конференции Объединенных Наций в Сан-Франциско в апреле—июне 1945 года, в ней участвовали представители 50 государств. Тогда принцип равного права голоса всех стран-членов ООН (чего не было в Лиге Наций) никого не смутил. Голоса против начали звучать в Нью-Йорке.

Предложение об изменении системы голосования внес представитель Кубы: якобы на конференции в Сан-Франциско принцип рассматривался как «временный», пригодный для «переходного периода». Ему вторил представитель Аргентины, заявивший, что право «вето» должно быть отменено и заменено системой совпадающих голосов двух третей или трех четвертей членов Генеральной Ассамблеи. Эта система должна быть принята для исполнительного органа, а именно для Совета Безопасности, сказал глава аргентинской делегации. Таким образом, бороться с правом «вето», который помог предотвратить не один конфликт до того, как с подачи США на санкции Совбеза ООН стали плевать в конце 20 века, начали практически сразу.

Выступающих поддержали Австралия, Бельгия, Новая Зеландия, Сальвадор, Филиппины и другие государства: они потребовали ревизии устава ООН, результатом которой могла стать только изоляция СССР и подрыв устоев новой международной организации. Зачинщики этого обсуждения хотели понятного: чтобы США, Великобритания и их союзники, составлявшие большинство в Совбезе ООН, могли навязывать Совету свои решения. «Против планов ревизии Устава ООН выступили делегации Советского Союза, Белоруссии, Украины, Польши, Чехословакии, Югославии, а также Индии и других стран», — пишет Киселев.

Нападки на принцип единогласия были отбиты. Делегациям ответил Вышинский: он напомнил, что право «вето», сформулированное в статье 27 устава ООН, предложил принять в Думбартон-Оксе (конференция с участием представителей СССР, США, Великобритании и Китая в 1944 году в Вашингтоне, на которой были выработаны основные положения и структура Устава, цели и принципы и вопросы правового положения органов) не кто иной, как президент США Франклин Рузвельт. Превратить ООН в пустую говорильню, наподобие Лиги Наций, не удалось: резолюция по Совбезу ООН была принята 38 голосами против 6 при 5 воздержавшихся.

Еще одним важным вопросом было предложение СССР о всеобщем сокращении вооружений, чем ранее занимались и Лига Наций, и международные конференции. Представители Канады и Аргентины после выступления главы советской делегации заявили, что контроль над всеобщим сокращением вооружений должен быть поручен самостоятельному международному органу, причем в нем не должно быть право «вето» великих держав (опять право «вето»!) и который обладал бы неограниченными полномочиями в области инспекции.

Представитель Великобритании выразил поддержку предложения Канады. По его словам если делом разоружения будет заниматься Совет Безопасности, то любая из великих держав может с помощью «вето» не допустить запрещения того или иного вида вооружения. Представителя США стесняться не стал: он прямо заявил, что сначала надо запретить все остальное вооружение и лишь в последнюю очередь — ядерное оружие. Тем не менее, резолюция «О регулировании и сокращении вооружений» была принята единогласно.

А что же первый Генсек ООН Трюгве Ли? Его председательство в организации закончилось скандалом: он заключил в 1949 году негласное соглашение с Госдепартаментом США о проверке американскими органами так называемой «лояльности» сотрудников Секретариата ООН, что прямо противоречило Уставу, определяющему положение и условия деятельности персонала Секретариата ООН. Существование такого соглашения подтвердил в декабре 1952 года в Сенатском подкомитете по юридическим вопросам бывший госсекретарь США Дин Ачесон — это произошло уже после отставки Ли месяцем ранее. Помимо прочего, в здании ООН у сотрудников секретариата снимали отпечатки пальцев и устраивали «допросы» — все с санкции Ли.

Американский журнал «The Nation» об этом скандале написал 20 декабря 1952 года, что «нынешняя политика по вопросу персонала неизбежно должна будет привести к превращению ООН из свободного, независимого международного учреждения в придаток, отражающий страх и опасения, существующие в США. Это случится, если только сама Организация Объединенных Наций не воспротивится этому».

Говоря широко, ООН могла сопротивляться «страхам и опасениям», а также глобальным интересам США до тех пор, пока в мире существовал противовес в виде Советского Союза и его блока стран. Но чем дальше, тем становилось хуже, а после 1991 года ООН и Совет Безопасности организации фактически больше не могли выполнять свою главную функцию — поддержание международного мира и безопасности. России после 1991 года, в существенной степени находившейся под внешним управлением, было несколько не до соблюдения основ международного права ‑ и США закатили «пробный шар» в Югославии в 1995 году. Тогда НАТО начало первую масштабную акцию в своей истории: отбомбилось в рамках операции «Обдуманная сила» без санкции Совбеза ООН по позициям боснийских сербов.

Дальше покатилось: в Югославии в 1999 году началась «гуманитарная интервенция» США — операция «Благородная наковальня», когда самолеты НАТО разнесли в клочья Белград. В 2001 году также без санкции Совбеза ООН началась операция в Афганистане «Безграничное правосудие» (позже — «Несокрушимая свобода»). Санкция ООН на введение военного контингента появилась уже после начала операции. В 2003 году после известной истории с Колином Пауэллом, трясущим пробиркой в ООН с якобы образцом биологического оружия Ирака, без Совбеза ООН США атаковали Багдад. Операция, к которой присоединились союзники США, называлась «Иракская свобода» (нет, мне решительно нравятся названия вторжений, вполне в духе Геббельса!). Также с 2002 года США применяют без санкции ООН и под несмолкаемую критику беспилотные летательные аппараты в Пакистане, Йемене и Сомали.

О необходимости сохранить ООН, как гаранта всей архитектуры международных отношений, с трибуны ООН на 70-й сессии Генасамблеи заявил президент РФ Владимир Путин. «Конечно, мир меняется, и ООН должна соответствовать этой естественной трансформации», — сказал он. За год до этого выступления Путин заявил, что реформа ООН нужна — однако на основе консенсуса и с сохранением прав Совбеза. Прошло 70 лет, а вопрос о «вето» и Совбезе ООН продолжает быть актуальным: 28 сентября 2016 года обозреватель Times Роджер Бойс написал, что ООН и ее Совет Безопасности «неработоспособны» из-за права России сказать «нет». По его мнению, проблема организации кроется в самой структуре ООН, которая позволяет России использовать право вето, а сам Совет Безопасности «показал свое бессилие» перед лицом агрессивного поведения со стороны России на Украине и в Сирии.

«Застой в ООН достиг критической отметки», — уверен обозреватель Times. И на фоне таких голосов, звучащих вполне органично в рамках старой информационной войны, ведущейся в новой реальности, становится понятно, что подрыв международного права начался не сегодня ‑ и даже не 70 лет назад.