Козырь для Волкера и мина под Минск. Почему были проголосованы законы для Донбасса

Почему были проголосованы законы для Донбасса

Закон о продлении особого статуса Донбасса Порошенко и его американским друзьям нужен был срочнее срочного – в субботу 7 октября специальный представитель США Курт Волкер должен был иметь хотя бы один козырь в рукаве на встрече с помощником президента России Владиславом Сурковым. Потому президент Украины и предпринял невиданные усилия, чтобы склонить парламент к нужному решению. 

Перед Европой и Америкой требовалось изобразить сдвиг к мирному урегулированию конфликта в Донбассе, поэтому драки в зале заседаний парламента, дымящиеся покрышки под его стенами и беспомощное руководство Верховной радой, не сумевшее остановить революционные настроения депутатского корпуса 5 октября, в планы Порошенко никак не входили. После срыва голосования его ждала выволочка от западных "друзей Украины" и унылые перспективы. 

По вопросу продления особого статуса выступила Ирина Геращенко, первый вице-спикер парламента, уполномоченная президента Украины по мирному урегулированию ситуации в Донецкой и Луганской областях. Она выбрала тактику "лучшая защита – это нападение" и обвинила бурлящую гневом фракцию галицкой партии "Самопоміч"  в работе на Кремль – мол, если продление особого статуса отдельных районов Донецкой и Луганской областей будет провалено, это позволит снять санкции с России. Галичане же настаивали на том, что никакого другого статуса кроме как "оккупированные территории" у Донбасса быть не может, любое другое решение – это "развал государства". 

Кроме того, "Самопоміч" категорически против Минского процесса: представители фракции выступали за исключение каких либо упоминаний о минских договорённостях как в законопроекте о продлении статуса Донбасса, так и в проекте "о реинтеграции", считая это "ратификацией капитуляции и уничтожением армии". После того, как особый статус территорий Донбасса был продлён, "Самопоміч" заявила: "Украинский парламент ратифицировал московский сценарий оккупации Украины". Впрочем, Ирина Геращенко считает, что "московский сценарий" пытались реализовать как раз те парламентарии, которые не давали продлить особый статус Донбасса с самого начала. "Уважаемые украинцы, вы второй день наблюдаете шабаш расконсервированных агентов ФСБ", – заявила она 6 октября.

Сам Порошенко, для которого было важно не только не ударить в грязь лицом перед Волкером и европейскими "нормандцами", но и протащить вместе с продлением особого статуса Донбасса законопроект "о реинтеграции" после парламентского бурлеска сказал: "Бывшие партнеры по демократической коалиции, люди, которые называют себя патриотами и даже украинскими националистами, срывали голосования... И за что? За то, чтобы законом признать Россию агрессором, а её войска – оккупантами! Под призыв "кто не скачет" – так подпрыгивают выше всех. А как к голосованию за очевидный украинский интерес – как будто какая-то порча. А у некоторых вообще из-под вышиванок выглядывают косоворотки, на головах – торчат кокошники".

В общем, судя по взаимным обвинениям двух частей расколовшейся Верховной рады, там засели агенты ФСБ, прикрывающие вышиванками косоворотки.

Однако на самом деле, всё не так смешно. Голосование за законопроекты по Донбассу приводит к некоторым выводам о процессах внутри украинской власти.

Во-первых, Порошенко не удалось совместить продление особого статуса Донбасса (в чём заключался интерес Москвы, Берлина и Парижа) с законом "о реинтеграции" – пришлось вносить в парламент отдельный законопроект "О создании условий для мирного урегулирования ситуации в отдельных районах Донецкой и Луганской областей", где отсутствуют определения об "оккупации" и "агрессоре". 

Во-вторых, ещё на год продлено действие закона "Об особом порядке местного самоуправления в отдельных районах Донецкой и Луганской областей", лежащего в основе Минского процесса. В соответствии с этим законом:

– Не допускается уголовное преследование, привлечение к уголовной и административной ответственности участников событий на территории Донецкой и Луганской областей;

– Запрещена дискриминация лиц по причине событий в Донбассе;

– Украина гарантирует право языкового самоопределения жителям неподконтрольных правительству регионов Донбасса, изучение и поддержку русского и других языков;

– В отдельных районах Донецкой и Луганской области продолжают действовать закон "Об основах государственной языковой политики" и нормы международного права, что означает гарантии содействия местных властей использованию русского и других языков во всех сферах жизни жителей Донбасса;

– Украина обязуется предоставлять поддержку социально-экономическому развитию территорий ЛНР и ДНР, для этого в государственном бюджете планируются соответствующие расходы, объём которых не может быть уменьшен;

– Местным органам власти дано право создавать органы народной милиции;

– Местным органам власти дано право сотрудничать с регионами Российской Федерации;

– Верховная рада назначает в Донбассе внеочередные выборы, полномочия избранных депутатов не могут быть приостановлены досрочно;

– Украинское правительство и министерства могут заключать соглашения с местной властью отдельных районов Донецкой и Луганской областей о социально-культурном развитии.

Закон этот всем хорош, за исключением того, что украинская власть его и не думает выполнять, хотя вместе с минскими договорённостями этот документ представляет из себя вполне реальный план урегулирования конфликта в Донбассе. Здесь нет ни слова о военщине, упоминаются только мирные инициативы Киева, направленные на прекращение войны и заключение с мятежными территориями договорённостей, которые позволят шаг за шагом разрешать конфликт. Причём, согласно принятому  ещё в марте 2015 года (и продлённому в октябре 2017 года)  закону, именно Украина берёт на себя обязательства урегулировать ситуацию в Донбассе мирным путём – через комплекс чётко обозначенных мер. В связи с этим вряд ли спецпредставитель США Курт Волкер вправе предъявлять Владиславу Суркову продление особого статуса Донбасса в качестве достижения и чего-то требовать от России взамен: особый статус предполагает обязательства Украины перед Донбассом, вот здесь бы прыть американцев и пригодилась – для того, чтобы повлиять на Киев.

В-третьих, в Верховной раде чётко обозначили себя силы, которые желают для Донбасса исключительно военного сценария – это, прежде всего, галицкие партии "Самопоміч" и "Свобода", а также "Батьківщина", желающая выглядеть радикальнее радикалов. О мотивах протестного голосования ряженых радикалов Олега Ляшко говорить сложно – он готовится оппонировать Петру Порошенко на президентских выборах, но не по зову души, а по согласию. Ну, а шум и гам в парламенте при участии "Народного фронта" – это сигнал украинскому президенту от министра внутренних дел. Кроме того, эксперты считают, что и национал-радикалы, и "фронтовики", усложняя жизнь Порошенко, тем самым сигнализируют Западу, что пришла пора договариваться не только с президентской кликой, но и с другими политическими силами.

Касательно закона "о реинтеграции" Донбасса ("Об особенностях государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями в Донецкой и Луганской областях"), который определяет Россию "государством-агрессором" и определяет статус территорий Донбасса, неподконтрольных Украине, как "оккупированных" – он противоречит продлению особого статуса ДНР и ЛНР и перечёркивает минские договорённости. Более всего этот закон нужен Петру Порошенко, поскольку он значительно расширяет его полномочия. Наверняка он нужен и крылу американских "друзей Украины", в обойме которых находится спецпредставитель США Курт Волкер – все они выступают за то, чтобы увеличивать напряжённость в Донбассе, считая это методом "сдерживания России". Первое чтение означает, что закон ещё не принят, но инструмент для шантажа у Волкера уже появился. Дальнейшие события покажут, куда ведут американцы: собираются ли они использовать законопроект только в качестве раздражителя для Москвы или стоит ждать военной операции в Донбассе (если закон будет принят). В любом случае, это  – мина под минские договорённости, которая может рвануть в любой момент.