Маленькая эротика времен большой безнадеги

Режиссер фильма, уроженец Жаднова (ныне — это Мариуполь) Василий Пичул тонко учуял сквозняки перестроечных вольных нравов и внес в свою ленту сцену, которая никого не оставила равнодушным на 1/6 части суши. Кто-то, понятно, плевался в сторону экрана и бранил аморальное поведение «киношников» площадными словами, кто-то, затаив дыхание, вникал в детали откровенного действа. Разнузданная заграница, кстати, тоже не прошла мимо нового в советской жизни явления. Наталья Негода бодро шагнула на первую страницу «Плейбоя» и стала одним из символов перестроечного периода. В своей, понятно, специфической номинации.

Но кино Василия Пичул ваял не об отношениях полов, разумеется. Съемочную группу киностудии имени Горького он привез в свой родной город в поисках натуры, на фоне которой развивалась бы задуманная им человеческая драма. Точнее, Пичул ведь мало что фантазировал для своего фильма, он наблюдал и суммировал, создавал на экране атмосферу всеподавляющей мрачной безнадеги. В этом смысле чумазый промышленный город, чьи громадные металлургические комбинаты впадают в Азовское море, подходил как нельзя лучше.

Режиссеру удалось стопроцентное попадание. Сюжет был понятен для любой части страны. Суровый городской ландшафт Жданова отлично создавал необходимое угрюмое настроение. Актеры подобраны были так, что возникало полнейшее ощущение, что это люди из нашего двора. Или, во всяком случае, из соседнего. Точность в мельчайших деталях добавляла достоверности, правды жизни, так сказать. Отсюда фурор вокруг «Маленькой Веры» и большой творческий успех Василия Пичула.

И, конечно же, фильм пришелся ко времени. Мне повезло быть знакомым с Пичулом, увы, крайне рано оставившим этот мир. Я спрашивал у него, мол, что должен был ощущать молодой режиссер, прибывающий в город своего детства во главе столичного кинематографического каравана? Василий откровенно сознался, что это было несказанно круто, статус в глазах земляков повышался многократно. К тому же, советская власть приучила руководителей на местах воспринимать посланцев из Москвы, тем более, с кинокамерами, как людей особенных. Им следовало помогать во всем, причем, максимально старательно. Словом, съемочная группа киностудии имени Горького творила в Жданове, что хотела. В лучшем, разумеется, понимании этой фразы.

Надо же такому случиться, вашему автору в свое время довелось оказаться совсем рядом с местом, где выстраивалась одна из запоминающихся сцен культового фильма. В 1987 году я начинал свою службу в рядах Советской Армии, причем, как раз в Жданове. Старинная забава — отправлять солдат на помощь мирному населению — в ту пору была в чести. Нас снарядили в городской парк рыть траншею для кабеля. Рядом же, на танплощадке, явно протекала какая-то нерядовая суета. Поинтересовались у праздных обывателей, те ответили: «Кино снимают!» Это была драка на танцах, бодрившая зрителей фильма, возможно, и чуть меньше, чем сексуальные упражнения Негоды-Соколова, но тоже, знаете ли, не затерявшаяся по ходу действия.

В Жданове-Мариуполе, отметим справедливости ради, снималось не так и мало значительных фильмов. Скажем, в местном порту работали над несколькими эпизодами создатели ленты «Пираты ХХ века». Или вот, из более свежих творений, наверняка многие видели сериал «Однажды в Ростове», где Мариуполь играл роль Новочеркасска образца 1962 года. Но! Памятных мест, связанных с «Маленькой Верой», в городе столько, что можно было бы, при желании, водить по ним экскурсии.

Допустим, комната в общаге одного из местных училищ, где протекал образцово-показательный акт грехопадения героев Негоды и Соколова — это ли не лакомое место для селфи? А пляж с бетонными надолбами и радующим глаз частоколом труб комбината «Азовсталь», где развлекалась Вера с компанией? Опять-таки, помянутая уже танцплощадка, чем плоха для любознательного туриста? Но, понятно, самая значительная естественная декорация — это квартира, где по сценарию проживала семья Веры, и кипели нешуточные страсти на бытовой и морально-этической почве, вплоть до поножовщины.

Однажды журналистское ремесло привело меня в это важное для всего советского кино место. Было это лет, пожалуй, 15 тому назад. Жилье в ту пору принадлежало тем же людям, что и на момент съемки фильма. Очень милая семья, из технической интеллигенции, приняла нас радушно. Поводили по комнатам, показали, где, что было в кадре, и как это выглядит в натуре. Вскрылась и любопытная деталь. В 1987 году, когда Василий Пичул в поте лица трудился над «Маленькой Верой», хозяева квартиры находились на Севере, на заработках. А к себе пустили квартирантов.

Последние оказались ушлыми ребятами и сдали чужую жилплощадь съемочной группе. Деньжат подняли, молодцы, короче говоря. А декораторы довели квартиру для нужной степени кошмарности. Панели покрасили в депрессивные цвета, что-то там перестроили, в общем, сделали все для создания иллюзии нищего ложного уюта.

«Представьте, — рассказывал мне хозяин «веркиной квартиры», — Пошли мы на Севере на премьеру фильма. Смотрим — наша же квартира! Как ее не перекрашивай, но свое жилье всегда узнаешь. Помните, отец главной героин по пьяной лавочке разбивает раковину? Приехали домой, точно — раковина вдребезги».

Наши люди любят кино, абсолютно бескорыстно, и даже не потому, что оно является важнейшим из искусств. Вот и хозяева квартиры, над которой, правда, ради высоких целей, надругались представители студии Горького, зла на них не держали. Сочли, что это скромная жертва на алтарь мирового кинематографа.

А в процессе работы над лентой приняли живейшее участие многие жильцы дома. Когда их попросили принести всевозможные антуражные штучки, чтобы квартира Веры и ее родителей выглядела аутентично, тут же появились вязанка таранки, будильник, чашки-ложки-миски, банки с разносолами, радиоточка — все это можно увидеть в фильме. Все это подлинное, никакой бутафории.

Был в советские времена такой прикол, если в доме заводилась красивая импортная бутылка, то потом она задерживалась на долгие годы. В нее самогон заливали или еще что вкусненькое. Считалось, что эдак подавать на стол эстетичней. В «Маленькой Вере» такая бутылка фигурирует во многих эпизодах, она от джина «Бифитер». Тоже принесена кем-то из добровольных помощников съемочной группы.

Понятное дело, пока шла работа над сценами в квартире Веры, вокруг собиралась вся округа. Интересно же! Зеваки не мешали, смотрели с почтительной дистанции, некоторые взбирались на забор. И вот ведь какая странная получается история… Некоторые свидетели съемок, с которыми мне довелось общаться, клятвенно уверяют, что видели, как на ладони (квартира-то на 2 этаже располагается), знаменитую сцену повышенного эротического звучания.

Но на экране сексуальная революция советского кино творится в общаге — это факт. Или Василий Пичул готовил две трактовки эпизода, а потом остановился на более брутальном… Или «Маленькая Вера» породила городские легенды, которые уже воспринимаются, как реальность. Собственно, это не важно. Фильм-то на самом деле был совершенно о другом.